«Мне всё снятся военной поры пустыри…»

А много ли солдату надо? — Кисет, щепотка табака, Плечо товарища, чтоб рядом, И чтобы девушка ждала… О многом ли солдат мечтает? — О том, что если снова в бой, То пусть родная приласкает, И чтоб вернуться, как герой! А много ли солдату снится В тревожных снах между боёв? — О том, что с фронта возвратился, Не слышен больше бомбы рёв… А много ли солдату надо? — Кисет, да чарочка вина… Жива была, чтоб вечно мама, И, чтоб любимая ждала! Инга Гвоздь

— Деда, а ты воевал? — спросил внук у деда, устраиваясь поудобнее в своей кроватке. — Воевал, Ванюша, воевал… — А расскажи, с кем ты воевал? — Так с немцами проклятыми, — ответил дед. — А разве немцы плохие? — Те, которые были фашистами — плохие. Много народу они загубили. Никого не жалели, ни детей, ни стариков… — Деда, а как ты воевал? — Я же тебе уже рассказывал, — крякнул дед, — да и спать тебе уже пора. — Ну еще расскажи, деда, ну, пожалуйста! — Ладно, слушай. — Послал меня как-то командир в соседнюю деревню с донесением. Взял...

Это дальнее эхо войны Не даёт нам спокойно уснуть, Нарушая канон тишины, Заполняет волнением грудь. Ярость, гордость и горечь утрат, Гнев и радость — они пополам. И победных салютов раскат… Наливай боевых по сто грамм! Выпьем — вспомним погибших людей, А потом — за живущих поныне… И зажжем миллионы свечей — Огнём вечным на братских могилах. Инга Гвоздь

В пожарищах войны сгорели хаты. Цветет полынь на горьком месте том. Глядит в глаза прохожих виновато, Как будто бы ее вина во всем. Полынь не трогай — горечью объята: В ней боль земли и вся ее беда… А веру, что вела нас в сорок пятом, Не выжечь никому И никогда.   (Сергей Законников)

А.А.Михайлову – старому окопнику, командиру сапёрного взвода.   Осенней объятый тоской, По пасмурным плитам бетона Прошёл он в приёмный покой Большого больничного дома. Участник великой войны, Свидетель великих событий, Вошёл он во храм тишины, В стерильную эту обитель. Потом очутился в своей Не очень приглядной палате. Стучался в окно воробей – Озябшей синички приятель. На зрячей печали окна Круглились незрячие слёзы. Плескалась речная волна, Речные туманились плёсы. Участник великой войны Как будто впервые заметил Дыханье родной стороны, Её разгулявшийся ветер. Снежинки, как чьи-то персты, Что падали на подоконник, Муругую опадь листвы Увидел на глинистом склоне. Устало забылся, смежил Свинцово набрякшие...

Провожали меня на войну, до дороги большой провожали. На село я прощально взглянул, и вдруг губы мои задрожали. Ничего б не случилось со мной, если б я невзначай разрыдался, — Я прощался с родной стороной, сам с собою, быть может, прощался. А какая стояла пора! Лето в полном цвету медовело. Собирались косить клевера, рожь от жаркого солнышка млела. Поспевала высокая рожь, наливалась густая пшеница, И овес, что так быстро подрос, прямо в ноги спешил поклониться. Заиграла, запела гармонь, все сказала своими ладами, И платок с голубою каймой мне уже на прощанье подарен. В отдалении гром громыхнул, был закат весь в...