Л. Н. Толстой
Лев Толстой и библиотека
В 1910 году, когда умер великий писатель Л. Н. Толстой, Общество попечения о народном образовании в Ново-Николаевске на своём чрезвычайном заседании постановило увековечить память великого писателя: назвать Закаменскую библиотеку именем великого писателя и приобрести для неё полное собрание сочинений Толстого в роскошном переплёте, а также его портрет. Можно смело утверждать, что это первая библиотека, которой было официально присвоено имя Льва Толстого.
От имени многочисленных членов Общества его правление выразило телеграммой сердечное соболезнование жене писателя – Софье Андреевне Толстой: «Новониколаевское Общество народного образования выражает свою глубокую скорбь по поводу кончины великого русского мыслителя и человека Льва Николаевича. Желаем Вам бодрости и сил перенести эту неизмеримо тяжёлую для вас и всего человечества дорогую потерю. Умерло тело, но дух и гений Льва Николаевича будет вечно жить в сердцах людей».
При Обществе попечения о народном образовании был создан денежный фонд имени Л. Н. Толстого для помощи бедным детям. Чтобы популяризировать творчество Л. Н. Толстого и почтить его память, в библиотеке проводились народные толстовские чтения.
Что почитать о Толстом
О переписке Льва Николаевича с новониколаевцем Василием Ермохиным
С большой долей вероятности можно утверждать, что одним из читателей библиотеки был колесный мастер Василий Иванович Ермохин, который переписывался и лично встречался с Л. Н. Толстым.
К Толстому в Ясную Поляну Василий Иванович приезжал с сыном Степаном на Пасху в 1904 году. Дома Льва Николаевича он не застал, и Ермохины отправились в рощу, где прогуливался великий русский писатель. Толстой долго расспрашивал гостя о жизни, а потом предложил посодействовать и устроить Ермохина кондуктором железнодорожных вагонов. Но Василий Иванович поблагодарил Толстого и отказался. Через несколько лет он снова писал в Ясную Поляну: «Многоуважаемый Лев Николаевич! Шлю я тебе мои две статейки – «Разговор двух крестьян о смертной казни» и «Вред безбрачия». Да третью заметочку по поводу изобретения воздухоплавания. В посылке этой я порешил так: если есть у него время и здоровье и не завален подобными лучшими присылками, то он прочтет. Но если что-либо не позволит ему это сделать, то ведь я посылаемое ему не купил. И нельзя сделать того, чтобы Лев Николаевич выслушивал нас всех, что кому взбредет в голову.
Не припомните ли крестьянина Ермохина, который приезжал к вам лет шесть назад? Мой настоящий адрес: Новониколаевск, Томская губерния, Кузнецкая улица, колесная мастерская Алеева, Василию Ивановичу Ермохину. Желаю вам, Лев Николаевич, здравия и долгой жизни. 1 августа 1910 г.»
Что за статьи послал новониколаевский философ писателю? Это были размышления об употреблении вина, о декадентской теории «свободной любви» («О вреде безбрачия»), о смертной казни и опасения в том, что воздухоплавание послужит «дьяволу войны».
О вреде вина Лев Толстой ответил Ермохину: «Не могу удержаться, чтобы не сказать вам того, что, может быть, вам будет неприятно, но считаю своим долгом сказать вам, а именно то, что, как пишете, вы пьете вино и находите это если не необходимым, то полезным в тех условиях, в которых вы находитесь, что очень огорчает меня. Я думаю, употребление вами вина и именно в ваших условиях и с вашими большими умственными силами особенно вредно и что вам надо употреблять вашу силу на то, чтобы освободиться от этой вредной привычки. Простите за непрошеный совет и верьте моей искренней симпатии и уважению».
О безбрачии и смертной казни Толстой написал: «Прочёл с большим интересом ваши две статейки, особенно понравилась мне о безбрачии. С мыслями, выраженными о смертной казни, я вполне согласен, но в ней нет той цельности, которая есть в статье о безбрачии. Вижу, что мы с вами одних и тех же взглядов, и мне всегда приятно быть в общении с такими людьми».
Что именно думал Василий Иванович о смертной казни, остается вопросом. Но мнение самого Льва Толстого хорошо известно. Лев Николаевич был ярым противником смертной казни. Во время заграничного путешествия 1857 года, писатель увидел в Париже обезглавливание преступника на гильотине. На 29-летнего Толстого зрелище смертной казни произвёло потрясающее впечатление, в тот же день он написал В. П. Боткину: «Я имел глупость и жестокость ездить нынче утром смотреть на казнь… Это зрелище мне сделало такое впечатление, от которого я долго не опомнюсь. Я видел много ужасов на войне и на Кавказе, но ежели бы при мне изорвали в куски человека, это не было бы так отвратительно, как эта искусная и элегантная машина, посредством которой в одно мгновение убили сильного, свежего, здорового человека. Там есть… человеческое чувство страсти, а здесь до тонкости доведенное спокойствие и удобство в убийстве и ничего величественного».
Наверное, у каждого из последователей Толстого было свое понимание заветов великого писателя. В. И. Ермохин – один из тех многих людей, кто пришел к Толстому с духовными нуждами и нашел в нем отклик и сочувствие.
О В. И. Ермохине: Ермохин приехал в Новониколаевск в 1907 году. Устроился работать в экипажную и колесную мастерскую И. С. Алеева в доме № 37 по Кузнецкой улице. Мастерская ремонтировала любые экипажи: зимние, летние, рессорные, полурессорные, городские ходки и крестьянские телеги. Любопытно, что мастерская сама изготовляла новые экипажи, а при складе в большом количестве хранились окованные и неокованные колеса, ободья и дубовые спицы для колёс. Но в историю города мастерская вошла не трудовыми достижениями, а историей переписки своего мастера с писателем. Устроившись в мастерскую Алеева, Василий Иванович перевёз в город жену и четверых детей. Помимо работы, Ермохина интересовало многое: он постоянно читал, причём не развлекательную литературу, а книги по истории и философии. Мастер был частым гостем в книжной лавке и библиотеке Общества приказчиков, ходил слушать ораторов на демонстрации и маёвки, хранил дома нелегальную литературу. Однажды дошло дело до обыска с катастрофическими последствиями: когда исправник Попов пересмотрел все домашние книги, он забрал в участок рукописи и переписку Ермохина с Толстым. Василий Иванович был глубоко потрясен случившимся, он не находил себе места: ходил в участок, требовал вернуть ему переписку, грозился дойти с жалобами до самого министра внутренних дел. Часть рукописей ему всё же вернули, но Ермохин до того разругался с полицией, что, опасаясь мести, уехал из города на Алтай.
