Война. Народ. Победа.

Отсевает память горе давнее, Что давило, да не гнуло нас, Чтоб напоминаньем о страданиях Сердце не тревожить лишний раз. Только разве это позабудется – Голод, холод, города в огне? Память, ты была надёжной спутницей, Так зачем же изменяешь мне? Будь же, память, словно правда, строгою, Будь костром далёкого огня. Ну и что ж, что я тебя не трогою – Ты не бойся – потревожь меня Днями бедствий и порою слёзною, Нищетою потерявших кров, Карточками хлебными И грозною Строчкой сводки Совинформбюро. Пусть в мысли каждодневно просится, Бьётся гневным словом и строкой Всё, что очень трудно переносится И не забывается легко. Леонид...

Был зной, потом дожди пролили, Месили грязь колёса дрог, Машины, надрываясь, выли, Шли женщины до боли ног. Завод погружен на платформы. И без гудка, как скорбь храня, Шёл поезд, соблюдая нормы, По деловому, чуть спеша. Совсем не призванные властью Шли люди сёл и городов, В Сибири билися за счастье, За жизни воинов-бойцов. Здесь враг был также близок, рядом, У всех тревога за детей… Здесь каждым отлитым снарядом Спасали жизни сыновей. Август 1941г. Исаак Цейтлин

Вот еще одно окно осиротело, Дождь омоет пыльное стекло, Ветер скрипнет створкою несмело, Нет солдата…время истекло. Он, окинув взглядом, попрощался С тёплою и радостной весной, А потом к родной земле прижался, Лишь награды он не взял с собой… Инга Гвоздь

Передо мной портрет отца, Я молодым его не помню… Он лиха в жизни повидал, Его желание исполню. Поставлю песню о дроздах, Она звучит в тиши так нежно. Бежит непрошенно слеза… А за окном весна безбрежна. Мальчишкой убежал на фронт — Он Родину спешил спасать, Девчонку у родных ворот, Что обещала друга ждать. Поставил жизнь свою на кон – Танкист умелый и отважный, Когда на мину танк однажды… В живых остался только он. Боль. Чернота. Забвенье. Муки… Вернули к жизни паренька Сестрички ласковые руки. Вся жизнь отца – передовая… В начале – фронт, потом – забой… Его я часто вспоминаю… Как...

Солдатские письма, солдатские письма, Желанные вести с треклятой войны… Солдатские письма, солдатские письма, О, как же вас ждали с чужой стороны! Смотрели с надеждой в глаза почтальонке — Не горькую весть принесла ли в избу? И, вдруг, увидав серый штамп похоронки, Дрожащей рукой утирали слезу… В одном доме — радость, в другом доме — горе… Здесь — выжил, но ранен, там — геройски погиб. И реки страданий, а горечи — море… И ждать, вот уж, кажется, больше нет сил. Солдатские письма, солдатские письма, Читали всем миром по тысячу раз… В них боль и надежда, стремление к жизни, Проклятья врагу, боль...

Свинцовый дождь, раскат орудий, Смерть, заглянувшая в глаза… Солдатик юный для подруги Цветочек из-под пуль сорвал. Она с улыбкою взглянула, Воткнув в пилотку алый мак, В глазах, как в море утонула, Забыв про пули и про страх… А он уже бежал, стреляя Проклятых ворогов…Ура-а-а-а! Споткнулся и упал, не зная — Она его всю жизнь ждала… Весна проходит за весною… Глаза припомнив голубые, Седая женщина с тоскою Букет цветов несёт к могиле… Инга Гвоздь

(памяти Валерии Гнаровской и всех женщин, погибших на Великой Отечественной войне) А была простой девчонкой, О любви, как все мечтала, Но ушла на фронт сестрёнкой — Раненых бойцов спасала. Там, где пули и снаряды Жизни жали, словно косы, Не для славы и награды, Стиснув зубы, спрятав слёзы, Где ползком, а где бежала К раненым и уже мёртвым, «Миленький, терпи», — шептала Голоском своим нетвёрдым. Не согнулась, не сломилась, Тоненькая, как тростинка, С вражеским проклятым танком Бросилась на поединок… Факелом сгорела ярким, Стала звёздочкой на небе… Там, где шли когда-то танки, Васильки синеют в хлебе. Инга Гвоздь