18 мая – Международный день музеев. И сегодня мы приглашаем вас в виртуальную экскурсию по одному из великих музеев – Эрмитажу. О том, чем был и остается Эрмитаж для живого человека, красноречивее громких титулов говорит почти курьезное воспоминание одного из петербургских художников: в глухие ленинградские годы бездомья он приходил в Эрмитаж на целый день и спал на бархатных диванчиках в старых залах, и от этого становилось очень хорошо. Почти анекдот, но в нем заключена истина: Эрмитаж – место сконцентрированной гармонии. В некотором смысле, место силы, хотя бы для чутких к искусству людей.

Сегодня в Эрмитаже уютно подремать вряд ли удастся. Тихое время и тихие уголки найти еще можно, да вот прилечь почти негде. Но атмосфера большого острова искусств вне времени и границ та же. Эрмитажное пространство организовано как история мира: от древностей внизу – через царские залы – к новому искусству наверху, не пропуская ни одного этапа.

Эрмитаж возник в 1764 году как частное собрание Екатерины II, после того, как ей были переданы из Берлина 317 ценных картин (по расхожим слухам их было лишь 225) из частной коллекции живописи Иоганна Эрнеста Гоцковского. Коллекция Эрмитажа постоянно пополнялась новыми коллекциями и в 1771 – 1787 годах из-за недостатка (малого размера) первоначального помещения, архитектором Фельтеном строится здание Большого Эрмитажа. В правление Александра I и Николая I закупаются уже не только коллекции, но и отдельные произведения художников, чьи работы отсутствовали в Эрмитаже. Николай I, реализовавший идею превращения Эрмитажа в публичный музей, внёс существенный вклад в пополнение картинной галереи Эрмитажа.

До середины XIX века Эрмитаж полностью соответствовал своему названию (от фр. Ermitage – уединённое место, приют отшельника), поскольку посещать музей могли лишь избранные. Так, А. С. Пушкин смог получить пропуск только благодаря рекомендации В. А. Жуковского, служившего наставником у сына императора. Эрмитаж был открыт для публики при императоре Николае I 5 (17) февраля 1852 года в специально построенном для этой цели здании Нового Эрмитажа. Тогда он насчитывал богатейшие коллекции памятников древневосточной, древнеегипетской, античной и средневековой культур, искусства Западной и Восточной Европы, археологических и художественных памятников Азии, русской культуры VIII–XIX веков.

Визитной карточкой Эрмитажа являются, конечно же, часы «Павлин» – посмотреть на них съезжаются тысячи туристов со всего мира. В 1777 году их купил князь Григорий Потёмкин, чтобы сделать подарок для Екатерины ІІ. Но сюрприз не удался: часы сильно пострадали при перевозке и ко двору попали в нерабочем состоянии. Реанимировать механизм князь поручил гениальному русскому мастеру Ивану Кулибину. Тот разобрал часы, понял их устройство, починил и заново собрал, добавив некоторые детали. Оживающий «Павлин» произвёл фурор при дворе. Когда часы заводили, птица распускала хвост, поворачивалась спиной к публике, ненадолго так замирала и возвращалась в исходное положение.
Когда заводят часы «Павлин»? По расписанию их заводили раз в неделю, по средам, однако в последнее время это происходит редко и нерегулярно. По объективным причинам: старинный механизм крайне хрупок.

У Эрмитажа есть еще одна достопримечательность – эрмитажные коты, эрмики, как их ласково называют работники музея. Первое письменное подтверждение постоянной эрмитажной прописки котов относят к Елизаветинским временам. Императрица собственноручно подписала «Указ о высылке ко двору котов», предписывающий «сыскать в Казани самых лучших и больших котов, удобных к ловлению мышей, прислать в С.-Петербург ко двору Ея Императорского Величества». В Зимний Дворец коты переехали вместе с Екатериной ІІ. При Екатерине котов стали называть «зимнедворскими», причем тут же каждой особи был присвоен подобающий ранг и «положение в обществе». Коты высшего ранжира, приближенные к царской особе, именовались «комнатными». Те, кому не выпала честь быть допущенным к императорскому телу, именовались «надворными». Этим пушистым четвероногим полагалось обитать в подвалах и двориках Зимнего дворца и защищать его от всякого рода грызунов. Стоит отметить, что почти во все времена эрмитажным котам жилось вполне привольно, тепло и сытно.

А вот в блокаду их постигла участь остальных ленинградских котов, их поголовно съели. В самое голодное время за кота на рынке можно было выторговать целое состояние, буханку хлеба! Поэтому стоит ли удивляться тому, что во времена Отечественной войны Эрмитаж был наводнен полчищами крыс и мышей. Сразу по окончании осады Ленинграда в город из центральных регионов пригнали два эшелона с кошками. Сразу же у вагонов выстроилась огромная очередь. С грызунами следовало бороться не только в музеях, поэтому драгоценная мурка досталась не всем. Но в Эрмитаж коты-крысоловы попали сразу по особой разнарядке.

За всю историю музея было три эвакуации. Первая – в 1812 году. Тогда коллекции были эвакуированы баржами по Неве в Вычегду, на север. О тех событиях информации крайне мало: операция была очень секретной. В списках отправленные экспонаты были обозначены лишь инвентарными номерами, без названий.

А вот о второй эвакуации, в 1917-м, сохранилось немало сведений. Вплоть до 1917 года Зимний дворец был царской резиденцией и не имел отношения к Эрмитажу. Эрмитаж был императорским музеем. После Октябрьской революции Зимний дворец был переименован во Дворец искусств, в 1922-м часть его залов была передана Эрмитажу.

Третья эвакуация была во время Великой Отечественной войны. Упаковка экспонатов началась 23 июня 1941 года. Накануне, 22 июня, в воскресенье, в день объявления войны, директор Эрмитажа Иосиф Орбели собрал сотрудников и сообщил, что все выходные отменяются и начинается подготовка к отправке экспонатов. На самом деле подготовка к эвакуации началась еще в 1939 году, после начала Второй мировой войны. Эрмитажу было отведено отдельное здание, где все это время заготавливали ящики и хранили упаковочный материал. Поэтому к началу Великой Отечественной войны практически все было готово. Оставалось только доставить это в Эрмитаж и начать упаковку.

Руководил подготовкой и отправкой экспонатов директор Эрмитажа. Благодаря тому, что подготовка к эвакуации была проведена заранее, а сама эвакуация прошла в невероятно короткие сроки. Упаковкой шедевров занимался весь коллектив музея, помогали добровольцы, солдаты и курсанты ленинградских училищ. 1 июля был отправлен первый состав с эрмитажными коллекциями. Это были предметы из экспозиции. Их сопровождали 16 сотрудников во главе с хранителем картинной галереи Владимиром Левинсоном-Лессингом. Он один знал, что местом назначения эшелона будет Свердловск. Левинсон-Лессинг и стал директором филиала Эрмитажа в Свердловске. 23 июля ушел второй эшелон. С ним также уехали 16 сотрудников Эрмитажа. Третий эшелон отправить не успели, кольцо блокады замкнулось.

Фактически можно говорить только об одной серьезной утрате во время Великой Отечественной войны: во время упаковки пропала картина ван Дейка «Святой Себастьян». Это обнаружилось только после возвращения экспозиции в 1945 году. Картину искали несколько лет после возвращения экспонатов, и сегодня ее судьба неизвестна. Что касается предметов, оставшихся в Эрмитаже: из-за бомбежек пострадал фарфор, был разрушен каретный сарай – пострадало императорское собрание экипажей, экспонаты также страдали от плесени. Все это было зафиксировано в акте 1944 года специальной Комиссии по ущербу, причиненному Эрмитажу немецко-фашистскими захватчиками.

Помимо комплекса зданий на Дворцовой набережной, в распоряжении Государственного Эрмитажа находятся следующие объекты:
– Меншиковский дворец
– Восточное крыло Главного штаба
– Музей Императорского фарфорового завода
– Реставрационно-хранительский центр «Старая Деревня»
– Здание биржи на Васильевском острове

В Эрмитаже 350 залов. Каждый из них по-своему уникален, и ни одна статья или книга не передаст и толики того, что можно увидеть воочию. Дорога к главному музею страны открыта для каждого. Эрмитаж ждет вас!

Ведущий библиотекарь Центра семейного чтения «На Плющихе»
И. Д. Устьянцева