Кто из нас в подростковом возрасте не мечтал стать первопроходцем, покорителем пространства, мужественным путешественником, открывающим неисследованные человечеством края? Мы представляли себе холодные снега Антарктиды и коварные льды Арктики, непроходимые джунгли Амазонки и раскалённую гальку Гоби. Нам казалось, мы готовы ко всему: морозу, жаре, голоду, усталости и схваткам со свирепыми хищниками. О чем мы никогда не задумывались – это о рабочих и проводниках дальних экспедиций. Откуда они берутся? Как нанимаются? Путешественнику во времени, пожелавшему организовать подобную экспедицию в XIX веке, следует знать: именно рабочие часто бывают главной угрозой успеха. Человек обустроенный, с налаженной жизнью и бытом, не бросит дом, хозяйство, семью и не отправится неизвестно куда и неизвестно зачем. Мирного обывателя не выкорчевать из его двора, он пустил здесь корни и крепко держится ими за привычный кусок земли. Вот и получается: обращаться за помощью приходится к людям бедовым, а то и лихим – пропойцам, бродягам, преступникам.

Особенно это характерно для путешествий по Сибири. Вот как рассказывает о найме рабочих для своей экспедиции в 1863 году Юрий Иванович Кушелевский в книге «Северный полюс и Земля Ялмал»: «Сначала в Тобольске никто не хотел наниматься ко мне, опасаясь дальнего и неизвестного пути. Видя, что рискую остаться без матросов, я принужден был испытать последнее средство. Послал одного из служащих у меня приказчиков искать рабочих по кабакам и объявлял им цены в пять раз дороже… Мера эта оказалась действительною и в течение 20 дней у меня было уже 16 человек рабочих».

Двадцать дней помощник Кушелевского собирал по кабакам команду! В матросы нанялись самые горькие пропойцы – бывшие сапожники, столяры, шорники, кузнецы, плотники, портные, кучера… Никто из них не умел ходить под парусами на шхуне. Но других не было! Одев эту голь перекатную «с ног до головы», руководитель экспедиции передал их до отплытия под надзор полиции. Но бравая команда умудрилась пропить одежду даже под полицейским надзором, снова оставшись в портках да лохмотьях. За два дня до отхода, заново одев своих забулдыг, Кушелевский запер их на шхуне под охраной, чтобы успели протрезветь до отплытия. С названиями парусов и снастей самодельные матросы ознакомились уже в плавании. Волей-неволей в отсутствии спиртного им приходилось работать, чтобы не перевернуться и не пойти на корм обским рыбам.

«Сильные ветры, – писал Кушелевский, – имели тоже влияние на образование моих матросов, потому что убедили на опыте, что спасение от непогоды зависит от тщательного исполнения матросами своих обязанностей». Как же радовалась команда, когда после долгого путешествия, шхуна достигла цели своего плавания! Кушелевский даже не пожалел дорогих и дефицитных в XIX веке фотопластин, чтобы запечатлеть этот момент.

То путешествие привело Кушелевского к развалинам древней Мангазеи, первого русского заполярного города. Там путешественника ожидала необычная находка:

«Осматривая местность бывшего города Мангазеи, я нашел очень еще заметные следы некогда существовавших зданий, а у обрушающегося берега р. Таза нависший над водою огромной величины гроб из лиственных досок. Любопытство заставило меня посмотреть, что за останки великана покоятся. Человеческий остов лежал во весь гроб, в нем истлевшая уже пелена, в которую он был обернут… Удовлетворив любопытство, я приказал людям моим обрушившееся место у гроба укрепить ряжем, засыпать песком, обложить дерном и поставить на нем крест».

Кем был похороненный великан, так и осталось неизвестным.

Если Кушелевского беспокоила склонностью его матросов к пьяным загулам, то члены Западно-Сибирской экспедиции РАН и Русского географического общества из-за своих рабочих чуть не погибли. В 1923 году они также отправились к Тазовской губе, только не из Тобольска, а из Сургута.

Топать пешком по болотам и топям северной Сибири, желающих в Сургуте не оказалось. Тогда местные власти выделили им в качестве тягловой силы двух заключенных из местной тюрьмы в сопровождении милиционера. Не убийц и не рецидивистов, а участников крестьянского восстания 1921 года. Пока ученые с огромным трудом продвигались на север, съедаемые гнусом, сработал «испорченный телефон»: по Оби распространились слухи о беглых повстанцах, большая группа которых продвигается к Северному Ледовитому океану. Несмотря на абсурдность слухов (что понадобилось крестьянам среди льдов Арктики?), им поверили. В Тазовской конторе госрыбопрома собрали вооруженный отряд и отправили на катере искать беглецов. Хорошо, что отряд этот на сутки опоздал в небольшое селение Ивай-Сале, а не то со страха бы просто перестрелял незнакомцев. Но учёные вышли к поселению раньше, а перепуганные местные жители стрелять не стали. Ошибка разъяснилась, экспедиция осталась жива.

Если вам вдруг захочется с помощью машины времени организовать экспедицию куда-нибудь на плато Путорана, будьте осторожны и осмотрительны с набором помощников! Бережёного не только Бог, но и тайга бережёт.

Игорь Маранин